Мне бы кусочек сыра, с дырочками, но очень большой и сейчас же. Так хочется, сил моих нет. А ведь я всегда любила китайскую еду, просто, бывало, как где увижу китайский ресторан - так сразу туда, и ну есть все подряд. Теперь с этим, видимо, покончено - может, оно и к лучшему, расходов меньше, зато мне теперь так нравятся гамбургеры, не оторвешь. Вы не подумайте, я не против побегов бамбука, смешанного с чем-то, про что я совершенно точно не хочу знать, что это такое. И этот омлет, он очень вкусный, спасибо, я понимаю, что это он нарочно так пахнет. Но вот эту птичку - нет, благодарю: я никак не могу отделаться от мысли, что это воробей, а воробей - это почти человек, а человеков я не ем. Да и эту еду пока поймаешь, намучаешься: традиционный ресторанный китайский стол состоит из двух предметов - собственно стола и его вертящейся середины. На эту вертящуюся середину ставят еду, а голодные потребители должны приблизить к себе порцию путем кручения этого, простите за тавтологию, круга. Естественно, мы, компания российских журналистов (страшно друг перед другом извиняясь), тянули это дело каждый в свою сторону - и только-только, бывало, запустишь палочки во что-то, возможно, съедобное, а съедобное уже увели прямо из-под носа. Словом, в Китае ни в коем случае нельзя хлопать ушами - а то останешься ни с чем. Некоторые съели змею и запили ее ее же кровью.

Я бы, может, тоже съела - но эту несчастную змею приносят живой и на глазах заказавших отрезают ей голову. И если я могу съесть абстрактную змею, или курицу, или свинку - то есть того, с кем я была знакома при жизни, я отказываюсь. А вообще я очень люблю сюрпризы. Мы так смеялись, помню, когда нам принесли рыбу, а она оказалась запеченной в сахаре. Порадовала и горячая колбаска, по виду - купата купатой, а на вкус какой-то рахат-лукум. Это потому, что она выварена в меду. Соленые пирожные приучили нас к постоянной бдительности: когда приносили новое блюдо, мы ждали, чтобы кто-то попробовал его первым, а потом тревожно спрашивали: соответствует ли вкус виду, или же надо мужаться? А вот сыру в Китае нам почему-то не давали.

Вопрос о том, едят ли китайцы сыр, так и остался для меня открытым. Хотя вообще-то китайцы едят все - кроме красных сазанов - красные сазаны почему-то считаются исключительно декоративным фрагментом прудов, пригодным не для еды, а для созерцания. Вот что донесла до нас китайская древняя народная притча: сидели однажды два мудреца на берегу пруда и созерцали сазанов. Один другому и говорит:- Вот пруд, где плавают веселые рыбы. Другой ему возражает:- Ты ведь не рыба, откуда ты знаешь, что они веселые? На что первый ему отвечает:- Да, я не рыба, а человек, поэтому я знаю. Собственно, все, вот вам и весь диалог, веками передаваемый из уст в уста, с точки зрения китайцев страшно глубокий, а мне, как говорили незабвенные застекольщики, как бы не прет. Зато водоем с тех самых пор называется «Пруд веселящихся рыб», и это, пожалуй, самое скромное название из всех китайских названий. У меня сложилось впечатление, что большинство вещей, от чая до пагоды, в Китае называются «Золотой дракон, удерживающий своим хвостом семь гармоний» или, в крайнем случае, «Лев, подпирающий небесное спокойствие».

В Китае никак не отделаться от ощущения собственного помешательства - вроде бы потрясающе не такая страна, все не как у нас, и в то же время так много знакомого, что даже жутковато. Портеты вождей, причем иногда - рисованные на шелке полупрофили Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина-Мао - очереди в Мавзолей председателя Мао, куда группы идут строем и размахивая красными флагами - кумачовые лозунги - поскольку по-китайски, то непонятно про что, но нутро подсказывает: наверняка что-то вроде «Решения ХХV съезда КПСС - в жизнь!»И мания гигантизма - тоже такая родная, советская, только еще круче: если концерт, то на сцене сотня артистов, если мероприятиеѕ Кстати, о мероприятиях: я даже боюсь думать о том, как будет выглядеть пекинская Олимпиада 2008 года - что-то я сомневаюсь, чтобы там дело дошло до собственно спортивных соревнований, ибо мало кто сумеет пережить прелюдию. Потому что в Китае, в городе Куньмине, я попала на туристическую выставку. Что такое туристическая выставка? Да ничего особенного, они по всему миру пачками проводятся, однако китайцы, похоже, ничего не могут пустить на самотек. Процедура открытия выставки превосходила всяческое разумение: на крытых кумачом ступенях стояло что-то типа местного политбюро плюс почетные гости, все - в количестве человек трехсот - несколько десятков девиц в национальных костюмах поливали собравшихся ритуальной водой, сотня национально же одетых мускулистых молодых людей била в национальные барабаны, среди толпы метались традиционные китайские драконы, юные гимнасты исполняли акробатические этюды, одновременно мощный хор тянул звучную китайскую песню, малолетние монахи из Шаолиня ломали друг другу о головы железные палки, куча нимфеток изображала из себя экипаж самолета «Эйр Чайна» и пыталась перепеть ансамбль, издающий сладостные звуки пекинской оперыѕ Словом, у невинного посетителя задействованными оказываются все наличествующие органы чувств одновременно, и гости страны немедленно приходят в совершенно обалделое состояние, в котором можно только потряхивать головой и похлопывать глазами, а сказать что-то вразумительное уже никак не получается. Как известно, китайцев на свете очень много.

А именно - один миллиард триста миллионов человек. И на всех всего не хватает, и, видимо, на всех всего не хватает уже давно: я говорю даже не про такие необходимые вещи, как жилье или еда, - похоже, китайцам на всех не хватает даже впечатлений. Поэтому если здесь хочешь что-то увидеть - надо не стесняться и работать локтями: местные жители (а здешний народ весьма охотно предается радостям организованных поездок по родному краю), мечутся от достопримечательности к достопримечательности монолитной массой, сметая все на своем пути и ни капельки не обижаясь, когда кто-то сметает их самих. Если скромно стоять в сторонке и ждать, когда толпа рассосется - можно так вообще ничего и не увидеть: толпа здесь не рассосется никогда. Хорошо еще что мы, россияне, в основном пребываем в более тяжелой весовой категории: средний китаец меньше и тоньше среднего русского, так что нам разметать их толпу не так уж трудно - они от нас отлетают как кегли. При этом - ни у кого ни к кому никаких претензий.

Как нет ни у кого ни к кому претензий, например, в процессе уличного движения. Насколько я смогла понять, правило тут одно: кто слабее, тот и уворачивайся. То есть пешеходы должны спасаться от велосипедистов - велосипедисты - от мотоциклистов - мотоциклисты - от легковушек: легковушки - от автобусов, автобусы - от грузовиковѕ А насчет остановиться и пропустить - этого здесь никогда не будет: у них на дорогах просто «спасайся кто может», так что даже хамские российские водители по сравнению с местными кажутся настоящим версалем. Зато, насколько я уловила, в Китае никто ни на кого не орет «куда прешь, козел» - нет, все едут друг на друга с абсолютно невозмутимыми лицами. Но едут. А под колесами, прямо на проезжей части, все время шустрят дворники с метлами - эти-то как остаются живы, я просто ума не приложу. Зато такой чистоты, как в Китае, я не видела нигде - все улицы здесь выметены, нет, вылизаны, и у курящих вечно были проблемы, куда выбросить бычок, потому что просто на землю совесть не позволяет. Правда, знающие люди уверяют, что китайцы сами по себе к такой стерильности не склонны - люди они восточные, так что насчет намусорить теоретически способны не хуже других. Но партия велела поддерживать чистоту - и чистота поддерживается, а всякие разговоры тут неуместны.

Пекин, Шанхай - огромные города, но в них, как ни странно, есть чем дышать: машин здесь гораздо меньше, чем могло бы быть. Зато велосипедыѕ Все знают, что в Китае много велосипедов - но одно дело знать, а другое - видетьѕ Причем потрясает не столько количество велосипедистов, едущих по улицам, сколько вид велосипедных парковок. Вы представьте себе: площадка размером со стадион, вся забитая велосипедами, плотно стоящими бок о бок, и таких площадок по городу - сотни и сотни... Ну надо же куда-то приткнуть все восемь миллионов пекинских велосипедов! Зато здесь почти не бывает пробок - то есть бывают, но не катастрофические.

И ездить по китайским дорогам - сплошное удовольствие, ибо дороги эти не только не перегруженые, но к тому же очень хорошие, не хуже французских. А строят их с какой-то нечеловеческой скоростью - при том, что особой дорожной техники как-то незаметно: тут вручную дробят гравий, там - чуть ли не на ослах подвозят материалыѕ Понятное дело: если взять пару миллионов человек и отправить их строить дорогу, то они и голыми руками все в лучшем виде сделают за месяц-другой. Так что в чрезмерном количестве народа все же есть некоторый смысл. А ведь китайцев могло бы быть еще больше, если бы не правило насчет того, чтобы в одной семье был один ребенок.

Надо сказать, что с нарушителями обходятся строго: штрафуют на 30 или 100 тысяч юаней (от 4 до 12 тысяч долларов) в зависимости от региона, где это нарушение произошло, да еще и лишают всех социальных пособий и льгот. Правда, кое-где в деревнях, если единственным ребенком оказалась никому не нужная девочка, родителям разрешают попробовать еще разок - но если и второе дитя окажется девчонкой, все, конец. Все нормальные китайцы хотят мальчика - поэтому врачу здесь запрещено сообщать пол будущего ребенка будущим родителям: дай местным волю, так все эмбрионы женского пола будут абортированы, и что это тогда будет? Да, и еще дополнительные дети позволены национальным меньшинствам. Между прочим, если кто хочет завести собачку, например, в Шанхае - тому придется заплатить налог в 400 долларов. Для Китая это немало - поэтому собаки здесь довольно редки, а те, которые есть, любимы настолько, что передвигаются в основном на руках хозяев. Зато птички налогом не облагаются. И ужасно трогательно, когда утром все население страны выходит в парки или даже просто на обочину дороги и начинает делать там гимнастику - многие берут с собой клетки: пусть птички тоже подышат. Говорят, некоторые точно так же прогуливают сверчков - не знаю, не видела: сверчок - существо незначительное, его гораздо проще услышать, чем увидеть.

Жизнь китайца окружена приметами. Чтобы быть богатым, надо потрогать золотого дракона в Запретном городе. Чтобы быть счастливым, надо, чтобы шея пролезла в щель между двумя скалами в Каменном лесу (такое совершенно сумасшедшее место под Куньминем, где нагромоздились странные, вертикальные камни и действительно получился настоящий волшебный лес). Чтобы быть умным, надо сесть на каменную черепаху. Чтобы получился хороший ребенок, надо прикоснуться ко льву. Чтобы не болели зубы, надо три раза пролезть через вот этот кривой корень. Ну и так далее - и все лезут, трогают, прыгают, прижимаются и просовывают шеи, так что перечисленные достопримечательности отполированы до зеркального блеска.

Не чужд китайцам и азарт: одно из самых зажигательных местных зрелищ - бой быков. Не подумайте плохого, никаких коррид - в Китае два быка дерутся друг с другом. И даже не то чтобы дерутся, а делают вид, что сейчас как наподдадут! Тот, который испугался и побежал, проиграл, остальной - выиграл. Зрелище надоедает до невозможности минут за десять. Китайцы способны смотреть это часами, что говорит о мирном и усидчивом характере китайского народа.

Об этом же самом, только еще громче, говорит то, как китайцы мучаются с компьютерами. Как известно, у них иероглиф - не буква, а слово или даже понятие, а то и образ, поэтому этих иероглифов страшно много, да еще чуть ли не каждый день появляются новые, потому что появляются новые слова и понятия. И как запихнуть все это в компьютерную клавиатуру? А вот как. Клавиатура имеет латинский шрифт, и несчастный китайский пользователь набирает латинскими буквами нечто, по звучанию похожее на нужное ему китайское слово. После чего у него на экране появляется несколько иероглифов, из которых он - мышкой - должен выбрать тот, который ему нужен. А потом - опять и опять, каждый раз одно и то жеѕ Кто другой давно уже впал бы в неистовство и шарахнул компьютер о стенку - а эти ничего, сидят, ковыряются. Как устроены китайские словари - это вообще уму непостижимо: понятно, что такой штуки, как алфавит, у них по определению быть не может, поэтому принцип составления какого-нибудь китайско-русского словаря основан не на алфавитном порядке, а на чем-то, чего нам с вами не осознать. А для самих китайцев все просто и очевидно.

Есть мнение, что иероглифы они завели себе в те древние времена, когда здесь было популярно гадание на бараньей лопатке: по лопатке ударяли чем-то тяжелым, она трескалась, и в этих трещинах умные люди находили руководство к действию. Так вот - нынешние иероглифы и есть далекие потомки тех бараньих трещин. Оно и видно. Зато некитаец, изучивший китайский язык, остается белым только номинально, а в остальном он тих, спокоен, созерцателен, нетороплив и невозмутим, как какой даос. Что, впрочем, понятно - чем еще можно напугать в этой жизни человека, которому однажды уже пришлось выучить китайский? А сами китайцы? Как от них еще можно требовать, чтобы они усваивали какие-нибудь иностранные языки? Конечно, кое-кто из них говорит по-английски, а маленькие дети - так уже почти все могут выдавить из себе пару хау ду ю ду. Однако большинство из них по-иностранному не говорит до такой степени, что просто вообще.

Скажем, просить у отельского бармена кофе-эспрессо иногда бывает совершенно бессмысленно, он таких слов не понимает. Джина с тоником от него тоже не дождешься - порой нам приходилось самим вести его в служебное помещение, лезть там в холодильник, доставать нужное, чуть ли не самим наливать - а потом еще за что-то платить. А если вы, не владея китайским, желаете самостоятельно посетить достопримечательность - как быть? Очень просто. Надо попросить гида, чтобы он написал на бумажке иероглиф, обозначающий эту достопримечательность, а на другой стороне - иероглиф, символизирующий гостиницу, куда вы в конце концов хотели бы вернуться. И вот ходите вы как дурак с бумажкой, которую суете таксисту, и больше всего на свете боитесь ее потерять, потому что без этой бумажки ни одна сила на земле не поможет вам вернуться домой, в смысле в отель, даже в том невероятном случае, если вам удалось запомнить, как он называется по-английски. И остается вам разве что сразу ехать в аэропорт и несколько дней смирно ждать там своего самолета, потому что даже в таких маленьких городках, как Ханчжоу и Сучжоу (всего-то по три-четыре миллиона населения) вам вряд ли удастся найтись, что же тогда говорить о гигантах - Пекине и особенно Шанхае? Такая вот странная жизнь. А вот кое-что еще более странное: скажем, приносят вам в номер ваш багаж.

Что вы должны сделать? Правильно, дать доллар принесшему. А китайцы доллар не берут. И в юанях тоже не берут.

И что, скажите на милость, можно делать с человеком, который не берет чаевых? Тогда зачем он тут вообще? Однако такое убийственное отсутствие мздоимства почему-то не мешает другим братьям-китайцам навязчиво торговать на улицах ролексом и очками, пригодными для любого зрения: они не так горячатся, как арабские продавцы всякой гадости, а, что еще хуже, плотно мельтешат и заунывно подвывают, и прогнать их нет никакой возможности. Еще они торгуют немыслимой красоты веерами и сияющими даже в пасмурную погоду покрывалами совершенно настоящего шелка, украшенными абсолютно ручной вышивкой, а также многими прочими предметами, которые роднятся друг с другом бездной вкуса и общей практичностью в деле их дальнейшего применения. Что там еще есть такого китайского-китайского? Да, конечно - чай и непременно вытекающие из него туалеты. Надо сказать, что некоторые сорта китайского чая сначала повергают в оторопь - например, чай из хризантем или совершенно шпинатовый по запаху особый зеленый, деликатной сборки и ручной сушки - однако чем больше пьешь, тем больше все это дело нравится, так что в результате все мы оказались тяжело нагруженными чаями различных экзотических сортов. Ну и что, что их можно купить в Москве, в супермаркетах? Когда прямо из Китая, получается интереснее.

А потом наступает пора туалетов. Если это в отеле, то тут все как мы привыкли - однако если неуместное желание нападает где-то в пути, то приходится посещать туалеты в национальном стиле, столь же изощренные, как и все китайское. Выглядит это так: под шеренгой кабинок, разделяя каждую надвое, проходит одна общая длинная канавка, по которой непрерывно течет неспешный водный поток. Пользоваться канавкой приходится не в традиционной позиции, то есть девочки лицом к двери, мальчики - наоборот, а все одинаково, боком, но это не страшно.

Страшно другое - если вдруг ваша кабинка оказалась самой низкой по течениюѕ Впрочем, не смотри куда не надо, да и чья бы корова мычала: по сравнению с отечественными провинциальными общественными туалетами эти, китайские, хоть и странны по форме, но в остальном - вполне, вполнеКстати - к Олимпиаде китайские власти вроде бы пообещали, что у них с общественными туалетами (и с иностранными языками) будет больше и лучше. И еще они обещали, что снесут трущобные кварталы и построят всякое новое и красивое. А это, честно говоря, даже жаль - взять хотя бы тот же Шанхай, город совершенно фантастических небоскребов, город другой планеты, где еще сохранилось несколько кварталов Шанхая начала века, города, обжитого многими нашими эмигрантами. Так вот - это крошечные, прилепленные друг к другу домишки очень даже эффектно смотрятся на фоне сверхсовременных высоток, но, говорят, их снесут, снесут до основания, и никаких воспоминаний не останется о тех временах, когда Шанхай был частично русским, когда здесь бывали Вертинский, Наталья Ильина и еще несколько тысяч наших соотечественников. Жаль. Тем более, что вообще в Китае со стариной не сказать чтобы очень. То есть не совсем так - не сказать чтобы очень, это если учитывать возраст китайской цивилизации, а так-то тут очень много всего, хотя могло бы быть куда больше. Впрочем, оно и понятно - то, что не уничтожило время, подчистила культурная революция: спасибо товарищу Мао за то, что он оставил потомкам хотя бы Запретный город и Великую китайскую стену, а то решил бы, что народу и это не нужно, с него бы сталось - и все дела. И народ бы с ним согласился - вот и еще одно, что так нас с ними роднит: два наших народа покорно и даже с энтузиазмом позволяют производить над собой всевозможные затяжные эксперименты.

Кроме нас на такое способны, пожалуй, только корейцы, да и то северные. Однако китайцы, как народ более древний, гораздо изощреннее нас. Вот, скажем, мы своего царя быстренько расстреляли, и все. А китайцы решили оставить императора в живых, отправить на перевоспитание на плантации, а потом позволить ему, некогда бывшему абсолютным владыкой сотен миллионов, чье слово сотрясало империю, - доживать своей век в нищете и забвении. Знаете, я как-то не могу представить себе Николая II в ватнике, на лесоповале, а Великих Княжон - поварихами в лагерной столовке, китайцы же подобные метаморфозы воспринимают очень органично. Эка невидаль - просто одна династия сменила другую - в сущности, Мао, по китайским понятиям, просто-напросто основал новую династию, хоть и состоявшую из одного владыки. Недаром несогласные с ним чиновники, как это было и при императорах, в знак протеста удалялись в добровольную ссылкуѕ Между прочим, есть в Китае парк, называется Парк скромного губернатора (в другом переводе «Парк глупого чиновника»): так вот, этот скромный, он же глупый, однажды сообщил императору, что так больше нельзя - а потом уехал в провинцию и там, на радость потомкам, разбил превосходный парк. А что ему еще оставалось? Опальные политики всегда успокаивались посредством садоводства. Китайские парки - это прелесть что такое: все эти прудики, беседки, лужайки, и все специально делается так хитро, чтобы ни в коем случае нельзя было войти, немедленно окинуть территорию взглядом и понять, что к чему. Нет - здесь так не делают, здесь специально насыпают горки, или сажают деревья, или ставят стенку, и все для того, чтобы человек ни за что не мог догадаться, что его ждет за очередным препятствиемѕ Однако главным украшением китайских парков считаются не что иное, как камни - такие особые камни, в которых природа понаделала много дырок, и чем больше дырок (а их, конечно, считают и гордо всем сообщают, что здесь их всего пятнадцать, зато вот тут - сто восемьдесят две), тем ценнее камень.

А так чтобы взять да и навертеть столько дырок, сколько нужно, - нет, это не по-нашему, не по-китайски. Однако же Китай сейчас не тот, что прежде: компартия, конечно, все еще превыше всего - однако же кое-кто порой позволяет себе аполитичный анекдот или даже пару криминальных строчек в песне, и за это уже не сажают. Экономика вообще взлетает под небеса - при этом очень трогательно слышать, когда сами китайцы говорят:- Да, у нас сейчас экономика на подъеме - конечно, до России нам еще далеко, но мы стараемся, чтобы было как у вас. Ну, как у нас - это дело нехитрое. Тем более что тяга ко взяточничеству и казнокрадству у них не хуже нашей, только у них за это расстреливают, а у нас дают высокие должности, вот и вся разница. Самая известная китайская мудрость гласит, что нет ничего хуже, чем жить в эпоху перемен.

Врет китайская мудрость - сейчас у них как раз эпоха перемен, и ничего, живут. Причем, по-моему, куда лучше, чем раньше. Вот если бы без коммунистов и прочей идеологической дребедени, и еще кое без чего, если по мелочи - я бы сказала:- Вот нам бы так! Но пока я такого не скажу. Ольга ВОЛКОВА, 04 февраля 2004 г